Элизабет Коунселл

В Лондоне, под мостом Ватерлоо, 19-летний курьер Юма Цукиока в кожаной куртке с оторванным карманом разряжает обойму в мужчину в очках-авиаторах. «Ты знаешь, зачем тебя поставили на это дело?» — хрипит раненый, вытирая кровь с подбородка. Юма не отвечает — в кармане жмётся конверт с фото девочки в школьной форме, снятой через окно автобуса 73-го маршрута. На обороте адрес: «Кэмден, переулок Сент-Панкрас, склад №6». Через два часа он уже стоит в доках Ливерпуля, слушая, как Эрика Стоун, рыжая
Эмили Картер, двадцать три года, каждое утро толкается в вагоне метро Northern Line, чтобы успеть к восьми на работу в колл-центр на окраине Лондона. В перерывах она грызет сэндвичи с тунцом из автомата, слушая, как коллега Джеймс ноет про комиссию за опоздание: «Опять эти боссы-вампиры высосут всю кровь». Вечером 12 ноября, пока Эмили копалась в бумагах на кухонном столе, заваленном квитанциями и пустыми пачками «PG Tips», зазвонил неизвестный номер. Мужской голос, хриплый, будто через
Герман Ланг, редактор из Франкфурта, приезжает в прибрежный городок Бриск на севере Швеции, чтобы найти рукописи покойного писателя Давида Фоглера, чье тело нашли в озере с камнем в кармане пальто. В местной библиотеке Герман копается в пыльных архивах, переписывает отрывки из дневников Фоглера, где тот упоминает «женщину в синем берете» и кафе «Морской колокол». Библиотекарша Марта, поправляя очки, бросает: «Он всегда сидел у третьего окна, пил эспрессо и рисовал улиток на салфетках». В