Аннамайя Туокко

Юха, 16-летний парень из Хельсинки, каждое утро перед школой чинил старую деревянную лодку на берегу Вантаанйоки. Там он впервые увидел Чен Ли — мужчину в потрёпанном пальто, который пытался поймать щуку голыми руками. «Здесь рыба не клюёт на крючки из железа, — сказал Чен, вытирая мокрые ладони о брюки, — только на нитки из конопли. В Финляндии этого не продают». Он показал Юхе коробку с высушенными стеблями, пахнущими дымом, и научил плести сети по методу своей деревни в Гуанси. Через неделю
Ээро, 28 лет, коптит сигарету у гаража своей автомастерской на окраине Хельсинки. Вчера в багажнике разбитой Toyota Corolla клиент оставил кейс с пачками евро и финских марок. Его друг Ярмо, разнорабочий из соседнего квартала, щелкает замок отверткой: *"Ты даже не представляешь, чьи это бабки. Тапио ищет их третьи сутки — спросит через ствол"*. Сестра Ээро, Анна-Лииса, звонит с просьбой купить лекарства для матери — у той снова отнимаются ноги от холода в панельной пятиэтажке. В
Юха, 32 года, и Анна, 29, живут в панельной пятиэтажке в районе Камппи. Их квартира на третьем этаже — кухня с отслоившимися обоями, балкон, заставленный пустыми горшками от петуний, и детская, где висит мобиль с потрепанными плюшевыми медведями. Эмилю, сыну, три недели — он просыпается каждый час, кричит так, что сосед снизу стучит шваброй по потолку. Анна, в растянутом свитере с пятном от молока, пытается укачать его, бормоча: «Ну пожалуйста, засни…» Юха, всклокоченный, включает