Александра Адамская

Кася, заляпанная розовой краской, копается в коробке с бабушкиным фарфором, пока Марек на балконе курит, глядя на стройку через двор. «Ты вообще представляешь, сколько места займут эти вазы?» — бросает он, стряхивая пепел на кактус в жестяной банке. На следующий день в прачечной под домом она находит в кармане его джинсов смятый чек из ювелирного — кольцо куплено месяц назад, но предложения всё нет. Сестра Агата, разливая дешёвое вино в хрусталь из «Икеи», шепчет: «Может, он тебе изменяет с той
Кася, с рыжими прядями, выбивающимися из-под вязаной шапки, каждое утро толкала заклинившую дверь в панельной хрущёвке на варшавской Праге. В рюкзаке — бутерброд с паштетом в фольге, пузырёк с бензодиазепинами и потёртый блокнот, где она записывала приступы: «16:30, трамвай №17, 3 минуты, потные ладони». Бабка Зося, соседка с пятого этажа, ловила её в лифте: «Опять к психиатру бежишь? Выкинь таблетки, водкой лечись». На остановке Кася считала трещины в асфальте, пока Матеуш, парень в рваной