Алексей Васильев

Виктор, инженер с прожженным кислотой халатом, каждое утро пробирался через двор завода «Красный металлист» в Ленинграде. Его друг Олег, механик с татуировкой якоря на предплечье, чинил старый пресс в цеху №4, ругаясь на заржавевшие болты. В обед они ели бутерброды с колбасой в комнате отдыха, где на столе лежала раскрытая газета «Правда» с заметкой о перевыполнении плана. «Слышал, Петров из
Даша Иванова — вроде бы все у нее классно: журфак за плечами, работает в модном еженедельнике, парень-следователь из прокуратуры. Антон, кстати, эталонный «хороший мальчик» — серьёзный, перспективный. Но сама-то Даша чувствует, что топчется на месте. Ну вот, пишешь про светские сплетни да рецепты салатов — а душа рвется к чему-то настоящему, к этим самым журналистским расследованиям, где можно
Представь тихий питерский дворик, залитый лунным светом. Там и коротают свои дни Вера Андреевна с Григорием Петровичем — пара, чья жизнь давно вошла в колею: он, сгорбленный над старой печатной машинкой, выцарапывает воспоминания о лагерях, которые, кажется, въелись в него глубже, чем морщины. А она, даже на пенсии, не может усидеть дома — то и дело мчится через полгорода к ученикам, словно
Знаешь, есть у Каверина роман про удивительную историю одной женщины-ученого. Ну, микробиолога, которая в итоге пенициллин изобрела! Представляешь, каково это — годами копаться в пробирках, спорить с сомневающимися коллегами, а потом совершить прорыв? А всё началось-то в глуши, в каком-то городке Лопахине, где старый доктор Лебедев в своей лаборатории чудил. Говорят, он там опыты ставил, от
Знаешь, иногда натыкаешься на такие фильмы, после которых сидишь и пять минут просто в стену смотришь. Вот этот… ну, тот самый, где всё в полутьме происходит, а герои будто ходят по лезвию ножа. Помнишь сцену с размытыми фотками? Боже, у меня до сих пор мурашки! Каждый кадр там словно дышит какой-то скрытой паникой — не jump scare’ами, а вот этим тягучим ощущением, будто кто-то наступил тебе на