Jonathan Boynton-Lee

Лиза тащит Такаши в кафе на окраине Йоханнесбурга, где пахнет жареными бананами и кофе с кардамоном. «Три дня — как три года, если не спать», — бормочет она, разглядывая трещину на столе. Они договариваются: музей Апартеида завтра, рынок Соуэто послезавтра, а сегодня — попытка найти старую фреску возле общежития, где Лиза жила в детстве. Такаши роняет сумку с инструментами для граффити, пока они
В Джоханнесбурге, на задворках Соуэто, 17-летняя Зинле прячет тест на беременность под груду грязного белья в корзине. Её мать, Нома, замечает, что дочь перестала доедать *пап* (кашу из маиса) за завтраком, но списывает это на стресс перед экзаменами. «Ты воняешь отбеливателем, как прачка с Береа», — бросает Нома, пока Зинле, стиснув зубы, моет полы. По вечерам девчонка тайком звонит парню, Сибу,
Тандо, коп из Йоханнесбурга, ищет брата-журналиста, пропавшего после расследования нелегальных шахт в Соуэто. В ржавом баре возле автобусной станции он сталкивается с Сибонисо, бывшим горняком с шрамом через левую бровь. «Твой брат копал глубже, чем наши отбойные молотки», — Сибонисо бросает окурок в пустую бутылку от Castle Lite. На заднем сиденье разбитого пикапа Тандо находит блокнот с