Роман Богданов

Юра, пятнадцати лет, живет в облупленной пятиэтажке на окраине города. Отец, Николай Петрович, чаще спит на кухне в засаленной футболке, чем работает — вчерашняя бутылка «Столичной» валяется под столом рядом с окурками. Мать, Людмила, после смены в магазине «Рассвет» перебирает мелочь из кассы, пряча часть под отслоившимися обоями. Юра встречает Лену у ржавых качелей за школой: она в потертых
Роберт, 17 лет, в джинсах с потёртыми коленями, каждый вечер запирается в своей комнате в хрущёвке на улице Гагарина. На стене — потрёпанный плакат «Кино», гитарный шнур запутался в ножке стула. Отец, Алексей Николаевич, ворчит сквозь дверь: «Опять грохот вместо учёбы? Завтра мусор выносить будешь, раз времени много». Роберт бурчит в ответ: «Да я уже вынес. И ЕГЭ не провалю». После ссор он уходит
Верка, проводница в синей форменной куртке с потёртыми пуговицами, вечно торопилась между вагонами поезда Киев-Одесса. В третьем купе бабушка Марфа Ивановна пыталась пристроить корзинку с гусями под нижнюю полку, а студент Андрей в наушниках отмахивался: «Да положите их уже на багажник, они тут всю плесень распространяют!». Начальник поезда Николай Петрович, с папкой расписаний в руках, ловил
В Москве начала 1990-х Саша Морозов, 24 года, узнаёт, что ему срочно нужна операция на сердце. Его друзья — Илья, студент-медик с потёртым рюкзаком, и Витя, бывший водитель троллейбуса, — собираются в гараже возле старой «копейки», считают мелочь из жестяной банки. «Сколько надо?» — хрипит Витя, закуривая «Приму». «Тысячу баксов. Или три миллиона рублей», — отвечает Илья, вытирая очки рукавом.
Анна, всклокоченные волосы, зажала между ухом и плечом телефон, пока перебирала гору посуды в раковине хрущёвки на Ленинском проспекте. "Ты опять забыл вынести мусор?" — бросила она в спину Дмитрию, который, не отрываясь от экрана, ковырял крошки на столе с отслоившимся лаком. В это же время в Екатеринбурге Ольга, медсестра скорой, прикусывала губу, разворачивая бинты в машине, запах
Миша Голубев, 27 лет, живет в обшарпанной двухкомнатной хрущевке на окраине Твери. Работает грузчиком в магазине «Рассвет», где каждое утро роняет коробки с маринованными огурцами. В пятницу, помогая соседу дяде Коле чинить Жигули, перепутал болты и оставил машину без колеса. «Ты ж как слон в посудной лавке!» — орет дядя Коля, размахивая гаечным ключом. Вечером того же дня Миша пытается починить
Максим Ларин, худой парень в очках с треснувшей дужкой, три дня не спал, отслеживая транзакции "Восточного кредита". В съемной однушке на окраине Питера пахло перегоревшим блоком питания и дешевым кофе "Якобс". Он тыкал пальцем в монитор с царапиной от кошачьего когтя: "Смотри, Игорь, тут дыра — как канализация в хрущевке". Его напарник, бывший сисадмин из
Сергей затягивал ржавый карабин, пока Ирина перебирала обветренные верёвки в базовом лагере под Эльбрусом. «Кофе кончился, возьми чайник у Димы», — бросил он, поправляя ледоруб с надломленным древком. Дмитрий, в потёртой жёлтой куртке, спорил с навигатором — экран трещал от мороза. Утром на леднике Азау они наткнулись на трещину, прикрытую снежным мостом. Ирина, обмотав лицо шерстяным шарфом,
Вот как можно переосмыслить текст, добавив живости и эмоций: Знаешь, представляешь себе 1943-й? Оккупированное Ровно, немцы повсюду, а тут вдруг появляется этот Пауль Зиберт — ну просто идеальный немецкий офицер. Щеголь, душа компании, у местных красавиц голова кружится, да и начальство им восхищается. А он… ха! На самом-то деле это наш, Николай Гуснецов, разведчик-то! Страшно представить, как
Знакомьтесь с этим отделом — дырой в самом сердце мегаполиса, куда начальство сбрасывает всех, кто облажался по службе. Представьте: ссыльный угол для провинившихся ментов, где собрали всех, кому не повезло — от вечно пьяного следователя до циника-опера, который уже лет десять не верит в справедливость. И ведь что удивительно: именно тут, среди грязных чашек и вечных склок, кипят настоящие
Представляешь, приезжает парень в Москву, снимает квартиру, а там... ещё один Антон живёт! Ну серьёзно, как в анекдоте — два одинаковых имени, два гитариста, оба с вечным «это да» на языке, хотя вокруг сплошное «нет». Работы — нет, денег — хоть шаром покати, из деликатесов — капустные пирожки из соседней чебуречной. И ведь оба, как близнецы: в столице недавно, гитары на плече, даже фразочки
Знаешь, вот история про этого полковника — ну, того самого, из «Солдат» помнишь? Так вот, выкинули его на гражданку, и теперь он ворочает квартирами вместо танков. Риэлтер, да. Но жизнь-то не проще армейских учений оказалась! Представляешь: сидит мужик, вроде всё наладил — бизнес, новая женщина, ребёнок скоро… Ан нет! И тут как гром среди ясного неба — Вика. Бывшая жена, которая… Ну, с ней ж как?