Чжао Шуньжань

Ли Минь, дочь владельца чайной лавки в уезде Цзяннин, должна была отправиться в паланкине к дому Чжан Вэя — сына уездного начальника. Но носильщики перепутали адрес из-за сломанной ручки паланкина и доставили её к Лю Чену, художнику, снимавшему комнату над красильней. «Где это я?» — спросила она, выйдя и поправляя красный шёлковый головной убор. Лю Чен, вымазанный в синей краске, уронил кисть:
Лу Сяочи, дочь мастера по лаковым шкатулкам из Чанъани, пробирается в императорские покои, переодевшись в потрёпанный халат младшего евнуха. Её заметили у резной беседки в саду, когда она поправляла туго накрахмаленный воротник — Гао, старший евнух с родинкой на подбородке, хрипло спросил: «Почему у тебя руки в синих пятнах, как у красильщика?» Она пробормотала про чернила для переписки сутр,
Чэнь Сяоюнь, 24 года, втискивается в переполненный автобус после ночной смены на фабрике игрушек в Шэньчжэне. Её пальцы всё ещё дрожат от вибрации конвейера, где она десять часов подряд приклеивала пластиковые глазки плюшевым медведям. В кармане рваной куртки — письмо от матери: *«Сестра выходит замуж. Нужны деньги на банкет. Пришли 20 тысяч до пятницы»*. На обеденном перерыве Лю Минь, соседка по