Sophia Knolton

Миа, 28-летняя кондитер из Бруклина, каждое утро замешивает тесто для эклеров в крохотной пекарне «Sugar Veil», которую унаследовала от тети. Ее подруга Лена, бармен из соседнего клуба «Velvet Horn», постоянно приносит странные заказы — вроде торта с гелевой начинкой, которая светится в темноте. Однажды утром Миа находит в холодильнике среди корзин с клубникой тёмно-синий конверт, набитый купюрами. «Это не моё», — бормочет она, но Лена, затягиваясь сигаретой у задней двери, прерывает: «Просто
Семья Картеров собирается в старом доме в Вермонте после двух лет разлуки. Грег, старший брат, приезжает с женой Лорой и подростком-сыном Итеном, который постоянно тыкает в телефон. Сестра Грега, Мелани, тащит коробку с ёлкой из пластика, спотыкается о порог: «Кто опять коврик завернул?» В гостиной пахнет гвоздикой и подгоревшим печеньем — тетя Марша пытается воспроизвести рецепт их покойной мамы. За столом всплывает спор про завещание: дядя Фил нашел в ящике стола расписку, где дед заложил дом
В доме Картеров на окраине Чикаго Эмили ковыряется в бабушкиной тетрадке с рецептами, пытаясь воссоздать клюквенный соус. На плите уже дымится кастрюля — она забыла про сахар. Джейкоб, её муж, роется в картонной коробке с чердака, вытаскивая потёртую фотографию: он, брат Фрэнк и сестра Марта в детстве, все в одинаковых свитерах с индюшками. «Смотри, Лили, — тыкает он в фото дочери, — твоя тётя Марта тут плачет, потому что индюк её рубашку клюнул». Лили, не отрываясь от экрана телефона, бурчит:
Марго Картер приезжает в Лафайетт, Луизиана, после десяти лет молчания — отец умер, оставив полуразвалившийся дом с верандой, заросшей гортензиями. В гостиной её встречает младший брат Джейсон в засаленной бейсболке: «Ты хоть поняла, сколько тут крысиного дерьма?» На кухне сестра Лиза, парикмахер из Шривпорта, разогревает консервированную фасоль. В ящике стола Марго находит старую фотографию: мать в платье с георгинами, отец с сигаретой — кадр обрезан, от третьего человека осталась только рука
Лаки ковырялась в пачке поддельных двадцаток, пока её сын Даррел возился с ржавым велосипедом во дворе. «Слушай, Марта, — бросила она через стол бывшей бухгалтерше, — эти цифры тусклые, как твои тени для век. Коллекторы вчера у магазина «Мистер Чип» крутились — чуть не спалились». Марта, не отрываясь от калькулятора, хмыкнула: «Бери голубую краску из гаража. И скажи Джеки, чтоб не торговала сумками Gucci возле школы — директриса опять матерится». За стеной грохотала стиралка, забитая фальшивыми
Марта Картер, 42 года, копается в холодильнике, пытаясь найти место для индейки. Ее сын-подросток Лиам в наушниках роняет пакет с замороженной зеленой фасолью на кухонный пол, не замечая. "Ты вообще слышишь, как я третий час воду для картошки кипячу?" — кричит Марта мужу Рону, который на балконе жарит во фритюре пирожки с яблоком. Бабушка Эдна, 78 лет, в вязаных носках спорит с дочерью о пропорциях коричневого сахара в клюквенном соусе: "В 91-м мы клали две чашки, а не эти твои