Евгений Пацино

Андрей, бывший сапёр, чинил «Жигули» в полутемном гараже на окраине Перми. В кармане зажигалка с гравировкой «Чечня-2001», на столе — остывший чай в гранёном стакане. Зазвонил городской телефон: «Слышь, это я… Макс. Помнишь ту ночь под Грозным? Они вышли на след.» В трубке — хрип, звук тормозов. Андрей смял пачку «Беломора»: «Ты где?» Ответа не было, только гул тоннеля. В ящике с инструментами лежал ТТ — ржавый, но заряженный. Через три часа Андрей стоял у ворот заброшенного мясокомбината.
Вот представь: осень 1942-го, где-то у линии фронта грохот такой, что земля дрожит — взорвали целый эшелон с техникой и солдатами. Жесть, да? И ведь не просто так — диверсия жёсткая, продуманная. НКВД, ясное дело, вскипело как чайник на ракетной печке: облавы, обыски, всех подряд тащат на допросы. А потом выясняется самое дикое: оказывается, через эти гиблые болота фашисты перебросили группу диверсантов... из подростков. Да-да, пацанов лет по пятнадцать! И вот тут история вообще в мрак ныряет.