Мария Сесилия Санчес

Пако Мендоса, 37 лет, сортирует бракованные зёрна на кофейной фабрике в Медельи. Запах жареной гущи въелся в его синюю робу, пустые банки из-под кофе с меткой "Supremo" валяются под станком. Дома жена Кармен чинит джинсы соседей на машинке "Singer" — треснутая педаль скрипит при каждом шве. "В пятницу получим премию. Может, холодильник новый?" — Пако размазывает
В Барселоне Кармен, 34 года, перебирает ящики с апельсинами на рынке Бокерия. Запах перезрелых фруктов смешивается с дымом от жаровни соседнего лотка. "¿Están dulces hoy?" — спрашивает пожилая клиентка, тыча в груду мандаринов. "Como la infancia, señora", — бросает Кармен, замечая под ящиком пожелтевший конверт с маркой Панамы 1978 года. Внутри — фото мужчины в военной форме,
В душной лаборатории Кали биолог Камила Рохас разглядывала под микроскопом комара с красными прожилками на крыльях, пойманного возле реки Апапорис. «*Посмотри на эти усики — словно проволока*», — бросила она ассистенту, протирая очки краем халата. Через три дня ее вызвали в деревню Пуйо: старик-рыбак умер с температурой 42°C, а его кожа покрылась сыпью, похожей на кофейную гущу. В сумке Камилы,
Знаешь, иногда кажется, что все истории о любви и грехах уже рассказаны — а потом натыкаешься на такое… Вот смотри: канун какой-то жуткой резни, все на нервах, а тут сразу три судьбы вьются, как спутанные провода. Роковая красотка, которая крутит романы с богачами, а потом их кидает — ну прям современная аферистка в шелках и на каблуках. Рядом священник — да-да, тот самый в рясе — влюбился в