Хакан Карлссон

Мира Ковач, сербский эмигрант с потёртым значком белградской полиции на куртке, копается в архивах стокгольмского участка. Находит папку с фото трупа в порту Гётеборга — раны на груди повторяют узор из её старого дела про контрабанду оружия. «Не совпадение, — бормочет она, зажигая сигарету у окна с треснувшим стеклом. — Те же рубцы, те же… тени». Её напарник Свен Ларссон, щурясь от дождя за
Знаешь, иногда задумываешься — а что там, за этими глянцевыми кадрами, где всё так... идеально? Вот смотришь, а там она — обычная девчонка, листает сценарий, ёрзает на краю кушетки. Вроде бы и роль простая, но как в танце: один неверный поворот — и уже некрасиво, неестественно. Она пробует позицию, морщится, поправляет волосы. "Нет, так не пойдёт", — бормочет себе под нос. Ладони чуть