Алена Стебунова

Лиза, медсестра из районной поликлиники возле завода «Красный Октябрь», каждый вечер перевязывала стариков с пролежнями. В четверг, когда сломалась кофеварка, она вышла в парк покурить — там столкнулась с Егором, замом прокурора в мятом пиджаке. «У вас… кровь на подоле», — он показал на пятно от йода. Через неделю он принёс ей книжку Бродского с закладкой на стихотворении «Ни страны, ни погоста…». Лизина комната в общаге пахла супом из пакета, а он врал жене Ольге, что задерживают совещания.
Вот, представляешь: Лида, деревенская девчонка, в свое время рванула в Москву — ну как все, за мечтой. И вроде бы всё сложилось: унивар окончила, мужа схватила — сын какого-то олигарха, который фондами благотворительными рулит. Ребенок родился, дом — полная чаша. Со стороны-то глянуть — идеальная жизнь, этакая картинка из инстаграма. Но вот беда — сидишь иногда ночью на кухне, чай пьешь, и думаешь: а где тут *мое*? Где вот это вот — чтобы душа пела, а не будто пластиковой куклой в витрине
Представляешь, в этом тихом курортном городке, где обычно только шепот волн да крики чаек слышны, вдруг – бац! – находят убитым местного олигарха, Владимира Серого. Не просто убитым, а как-то жутко загадочно. Ну полиция, конечно, засуетилась, но чем дальше копали, тем больше понимали – все эти шикарные виллы и яхты лишь фасад, а под ним сплошное гнильё. Тут появляется Сашка Богачева – юристка покойного. Девчонка с огоньком, знаешь, такая, что и в глаза правду рубанёт, и документы в секунду
Представьте: семья горцев с Кавказа неожиданно получает в наследство автомойку в Москве. Ну, типа, сюрприз! Вместо отар овец — блестящие джипы, вместо горных троп — асфальт и вечные пробки. Они же как дети в этом бетонном муравейнике: наивные, открытые, пытаются улыбаться соседям, а в ответ — ледяные взгляды. Местные их сразу в штыки: "Чужаки! С баранами своими, с этими вечными "спасибо-пожалуйста"… Даже деда своего, древнего, как эпос, вспоминают — а кто их тут поймет? А дальше
Представляешь, начало ХХ века, Россия. Жил-был Мастаков — промышленник не самый крупный, но дела у него шли в гору. Репутация — чище снега, невеста — красавица-вдова Софья Марковна (ох, уж эти вдовушки с их загадочным прошлым!). В общем, жизнь как по маслу: свадьба на носу, деньги в кармане, все дела. Ан нет! Явился тут как из-под земли какой-то Старик — вид у него, пишут, будто сама Судьба в рваном пальто. И всё, понеслось… А ведь Мастаков-то, кажется, сразу почуял неладное. Помнишь, как
Знаешь, иногда кажется, что война стирает всё человеческое. Но Ленинград 41-го... Это другой уровень. Представь: небо рвут бомбы, а ты даже не прячешься — сил нет. Дома — груды кирпичей, а люди, обмотанные тряпьем, больше похожи на тени. Голод, который сводит живот судорогой, мороз, от которого кости трещат. И всё это под завывание сирен. Гитлер-то думал, что из нас звери получатся, ха! Видимо, не учел, что даже крыса, загнанная в угол, умеет зубами цепляться за жизнь. А эти две... Нина и Кейт.
Представляешь: Ленинград, затянутый в камуфляжные сети, будто город-призрак. Купола соборов, которые раньше золотом светились, теперь прячутся под рваной тканью, а вместо звонких трамвайных звонков — грохот бомб. Небо словно решето — днём и ночью сыпет смертью. Дома рассыпаются, как карточные домики, а люди... Люди уже даже не плачут. Голод, понимаешь? Он не просто убивает — он разъедает душу. Гитлер-то думал, что отберёт у ленинградцев человечность, превратит в зверей. Ну а что ещё ждать от
Вот переработанный текст с неформальным стилем и эмоциональной окраской: --- Помнишь тот душный сентябрьский день в 95-м? Депутат Земцов, весь в делах, пробивает какой-то закон про поддержку бизнеса — типа, вбухать в мелкие лавочки полтора миллиарда баксов. Возвращается домой уставший, а там жена Вера, нарядная, как на праздник. И… сюрприз! В гостиной их старый друг Иван, которого они лет пять не видели. Ну, думал, обычные посиделки, но как же я ошибался. Студенческая дружба, общие тусовки —