Шериф Бозкурт

Айше, 23 года, каждое утро открывает ставни кафе *Rüzgar* в Кадыкёй, пока её младший брат Эмир, студент Босфорского университета, тайком подкладывает в её сумку конверты с деньгами от подработки таксистом. За столиком у окна Мехмет, 28-летний архитектор с потёртым блокнотом в руках, рисует эскизы мостов и пьёт турецкий кофе без сахара: «Опять забыла салфетки, — бросает он, не глядя, — или хочешь, чтобы я вытирал руки об занавески?» Айше молча ставит перед ним стакан с айраном, заляпанный
Эмир, 27 лет, вернулся в родную рыбацкую деревню под Стамбулом после смерти отца. В старом доме с потрескавшимися ставнями он находит письмо на турецком: *"Лодка 'Назлы' не случайно затонула… Спроси у Айше про 1993 год"*. На рынке у причала, где пахнет солью и жареными каштанами, местный торговец Мехмет шепчет: *"Твой дядя Хакан до сих пор платит детям, чтобы тебя не пускали в бухту"*. Эмир замечает шрамы на руках старика — следы сетей или ножевых ран. Лейла,