Мэттью Хэмпфри

В подвале старого кирпичного здания на окраине Чикаго работает заведение с треснувшей неоновой вывеской *Red Lotus*. За стойкой — Эдди, 45 лет, бывший морпех с шрамом через левую бровь. Каждую ночь он вытирает пятна от виски тряпкой с запахом плесени, пока завсегдатаи вроде Лины, девушки с фиолетовыми прядями в волосах, обсуждают долги перед местным боссом Карло. «Ты снова проигралась на скачках?» — хрипит Эдди, наливая ей двойной бурбон. Лина молчит, перебирая мелочь в кармане кожаной куртки.
В старом районе Чикаго, между закусочной с треснувшими витринами и прачечной «Golden Wash», бар с неоновой вывеской «KARMA» мигает розовым и синим. За стойкой Лена, 35 лет, в черной майке с выгоревшим принтом Nirvana, наливает клиентам джин с тоником. Ее рыжие волосы собраны в небрежный пучок, на запястье — браслет из медных шестеренок. Постоянный гость, Маркус, в кожаной куртке с потёртыми локтями, ставит на стол потрёпанный блокнот: «Слышала, опять эти ребята с 8-й авеню крутились у мусорок?»