Mikolaj Matczak

Кася, сгорбившись над потрепанной картой Варшавы, рисует маркером зоны патрулирования — красные кресты поверх магазина «Бедронка» и аптеки на улице Мокотовской. Марек, разбирая консервы с просрочкой, бросает банку тушенки в рюкзак Зоси: *«Три дня на двоих. Если не жрать как свинья»*. В подвале дома на Праге пахнет сыростью и керосином: самодельная печка из бочки коптит, на стене —
В варшавском районе Прага Агата, студентка-историк с подработанным локтем на пиджаке, случайно находит в подвале кафе *Pod Białym Orłem* потрёпанный дневник 1947 года. На страницах — записи о её покойной бабушке, Зофии, и невыясненных долгах перед семьёй со стороны местного чиновника. «Ты уверена, что хочешь копать в этом?» — спрашивает Мацек, её друг-бариста, протирая кружку с потёртым гербом
В старом доме на окраине Лодзя, Казимир, 32 года, в рваной куртке, чинит протекающий кран, ворча на младшего брата Матеуша, который сидит за столом, разбирая папки с долгами. «Опять забор сломан… Сам чини, если такой умный», — бросает Матеуш, тыча пальцем в квитанцию за электричество. По вечерам они пьют дешевое пиво в баре «Под лисой», где Казимир спорит с местным сантехником о футболе, а Матеуш
Марек, бывший водитель автобуса, копался в разбросанных тетрадях сына в полуразрушенной квартире на окраине Варшавы. На кухне треснувшее окно забили фанерой, а в холодильнике — только банка соленых огурцов и пустая бутылка из-под водки. Внезапный стук в дверь: на пороге стояла Агата, медсестра из закрытой больницы на Уяздовской, с порезанной щекой и сумкой, набитой бинтами. «Ты ищешь Яна? Видела