Александр Соколов

Оксана, официантка в заведении возле старого трамвайного кольца, протирала стойку тряпкой с запахом прокисшего компота. За углом, у окна с отслоившейся краской, Марьяна в зеленом берете ковыряла вилкой в холодном варенике и рисовала углем на салфетке облезлого воробья. «Ты опять за кофе не доплатила», — бросила Оксана, указывая на пятно от кофе на чеке. В ответ услышала: «Это комплимент за твой фирменный сироп из облепихи — пахнет клеем». В дверь ввалился Борис, таксист с перегаром: «Мне бы
Антон, электрик из Екатеринбурга, разбирал коробки в углу отцовской хрущевки после ремонта. В ящике с проржавевшими гайками и пожелтевшими квитанциями нашел «Зенит-Е» — фотоаппарат, который отец таскал на свадьбы в 90-х. Пленка внутри оказалась непроявленной. «Выброси, — сказала Лида, его сестра, закручивая тюбик с охрой. — Места тут и так нет». Но Антон отнес катушку в ателье на Вайнера. На снимках — отец в гараже, двор с выцветшими качелями, а на заднем плане везде размытые силуэты, будто
Олег, водитель маршрутки №167, застрял в пробке на Брест-Литовском проспекте. В салоне пахло мокрым асфальтом и сигаретами, а на заднем сиденье Ирина, в кофте с выгоревшими рукавами, щурилась в телефон: «Через сколько до метро „Лыбедская“?» — «Если повезёт — минут двадцать». Она выронила из сумки конверт с билетом на поезд Киев-Одесса, когда расплачивалась мелочью. Вечером он позвал её в свою двушку на Оболони — потрескавшийся паркет, ковёр с оленями над диваном. Ирина разогревала магазинные
Марина, бариста в кофейне на площади Рынок во Львове, каждое утро выставляла на прилавок вазу с черничными маффинами. Олег, фотограф, брал эспрессо «на вынос» и садился за столик у окна, протирая объектив салфеткой с логотипом заведения. «Опять эти зерна из Гватемалы? — спросил он, сморщив лоб. — Кислинка режет». Она потрогала брелок в форме чашки на связке ключей: «Попробуй добавить сахар. Или просто выспись наконец». Он щелкнул камерой, поймав ее жест, — снимок позже лег в инстаграм с тегом
Оля, в засаленном фартуке с пятном от хризантем, роняет букет у входа в цветочный магазин на Подоле. Саша, поправляя часы Breitling, задевает плечом витрину с кактусами — подбирает рассыпавшиеся герберы. "Вы всегда так встречаете клиентов?" — смеётся он, протягивая стебли с обломанными лепестками. Она молча заворачивает ему "корзину для тёщи" в гофробумагу, прячет руки с царапинами от розовых шипов. Ира, коллега Оли, щёлкает жвачкой у кассы: "Мужик в костюме Armani тут
В прифронтовом городке под Днепром водитель-ветеран Сергей «Гроза» Коваль собирает разномастную команду для рискованного рейса: механик-подросток Витька с татуировкой «200» на шее, медсестра Ира, тайком провозящая антибиотики в коробке с яблоками, и замкнутый бывший военный Денис, который не расстается с потрепанным блокнотом. В полуразрушенном гараже, пахнущем бензином и вареной свеклой, они грузят в старый МАЗ тюки с медикаментами, консервы «Аромат» с отслоившейся этикеткой и пачку писем для
Алексей Громов, капитан ГРУ, в марте 2017-го въехал в хрущевку на Салтовке, Харьков. Квартира с облезлыми обоями, соседка Галя каждый вебрь спрашивала: «Опять в ночную смену, Лекся?» Он кивал, пряча под курткой флешку с координатами украинских складов под Изюмом. В «Спортлайфе» на Московском проспекте передавал данные через фальшивый аккаунт в «ВКонтакте» — фото кота с геотегом. На другом конце, в Ростове-на-Дону, майор Семенов хрипел в трубку: «Завтра проверь эшелон у Мерефы. Если грузят БТРы