София Коккали

Ариадна из Салоников находит в старом чемодане отца потёртый блокнот с 66 пунктами, помеченными датами 1985–2002. Сосед-рыбак Никос вспоминает, как её отец каждый четверг брал паром до острова Тасос, прятал конверты в дупло оливы у маяка. В марте 2020, пока город пустеет из-за карантина, Ариадна вскрывает запечатанные письма: в одном — фото французской женщины с ребёнком на фоне книжного магазина
В портовой таверне на Крите Лефтерис, официант с потёртым блокнотом в кармане, находит в ящике со старыми столовыми приборами пожелтевшую карту с отметками возле вулкана Санторини. «Τι στο διάολο είναι αυτό;» — бормочет он, пока шеф-повар Никос, вытирая руки о фартук, кричит: «Πέτα αυτά τα σκουπίδια, πρέπει να ετοιμάσουμε τα καλαμαράκια!» Тем временем в Париже Элоиза, студентка-архитектор,
Лина, археолог из Афин, наткнулась на треснувшую глиняную табличку в подвале музея, заваленном коробками с этикетками на греческом. Ее коллега Йохан, немолодой реставратор из Берлина, склонился над микроскопом: «Здесь не хватает фрагмента — ищи в ящике с пометкой ’87». В углу комнаты пахло олифой и пылью. Пока Лина копалаcь в картонных папках, в дверях появился Марсель — французский историк в
Эмили, лондонский юрист по иммиграции, получает перевод в Афины после провала дела клиента из Сирии. В порту Пирей она сталкивается с Костасом, местным гидом, который помогает ей арендовать квартиру с видом на полуразрушенный балкон и вечно шумящий рыбный рынок. «Ты платишь за воздух, а не за стены», — смеётся он, протягивая ключи с брелоком в виде совы. По вечерам она заказывает фраппе через
Лина копошится в старых письмах брата Никоса на кухне съёмной квартиры в Ретимно. На полу – карта Крита с пометками красным маркером: кружок вокруг заброшенного маяка возле Ханьи, крестик на рыбацкой таверне "Астериас". Она натыкается на фото 2016 года: Никос в рваной рубашке стоит у каменной плиты с треснувшим символом медузы. "Почему ты никогда не звонил *после* экспедиции?"