Indraja

Каран чинил старый Royal Enfield в гараже отца, когда нашел под сиденьем потрескавшийся медный амулет. Рядом валялась записка на тамильском: *«Не отдавай долину Викраму»*. Днем он развозил воду на ржавом грузовике по фермам, слушая, как соседи ругают новые стройки у реки. Вечером Амина, сестра, ворчала, вытирая пыль с алтаря: «Опять масло на полу? Через месяц свадьба, а ты как ребенок». На рынке
В Мумбаи 28-летний Раджеш Патил каждое утро пробирается через толпу на станции Чарни-Роуд, покупает чай у продавца Балу, который всегда ворчит: «Сахар меньше класть будешь — сердце спалишь». В офисе страховой компании Раджеш пять лет обрабатывает одни и те же документы, пока случайно не сталкивается с Нитой Дешмукх — студенткой-экологом, раздающей листовки у метро. «Ты хоть раз замечал, что вонь
В переулках Мумбаи, заваленных пластиковыми стаканчиками от чая *масала*, 18-летняя Анира Шетти находит в рюкзаке брата-студента потрёпанный блокнот с координатами порта Нава-Шева. «*Зачем Радживу схемы грузовых контейнеров?*» — царапает она карандашом на полях учебника по химии, пока авторикша везёт её через мост Бандра-Ворли. На следующий день её соседка по общежитию, Пуджа в розовом сари с
Арджун, студент-медик из переулков Дхарави, находит в рюкзаке младшей сестры Прии окровавленный платок с вышитой буквой «С». Он пробирается в заброшенный склад возле рынка Кроуфорд, где местные уличные мальчишки торгуют украденными телефонами. «*Слушай, бхайя, за сотню рупий скажу, кто тут с «С» связан*», — хрипит подросток в рваной футболке, жуя паан. Арджун замечает на стене граффити —
В деревне Нагарпали, затерянной среди рисовых полей, 16-летний Арджун каждый вечер помогает бабушке Кавите собирать сухие листья нима для окуривания дома. В старой корзине из бамбука она хранит кости предков, обернутые в красный муслин. «Джинны не любят дым, но боятся тишины больше», — бормочет Кавита, поправляя сари, выгоревшее на солнце. Арджун смеется, пока не замечает на руке синяк в форме