Небойша Дугалич

Милица, двадцать три года, в рыжем свитере с катышками, роется в коробках на складе старого книжного магазина на улице Кнеза Михаила. Находит потрепанный дневник с выцветшей надписью «1999» на обложке. Листает — внутри засохший цветок мака и письмо на сербском: *«Не верь тем, кто говорит, что война закончилась. Они все еще здесь. — Деда»*. Марко, ее коллега, в очках с поцарапанными линзами, берет
Марко, 28 лет, утром разгружает ящики на белградском рынке «Калиника», пахнет перезрелыми сливами. Его сестра Лена, 19, стирает в тазу форму официантки из кафе «Zeleni Venac» — пятна от ракии не оттираются. По вечерам Марко слушает голосовые от отца, пропавшего в 2003: *«Завтра вернусь, купи папиросы…»* — сообщение повторяется 18 лет. В Люксембурге Эмили, дочь французского дипломата, находит в
Милан Ковач, сорокалетний архивариус из белградского муниципалитета, каждое утро протирает пыль с папок, помеченных грифом «1999–2003». Его кабинет на третьем этаже пахнет сыростью и старыми чернилами. За окном — вид на бетонный двор, где курят коллеги в мятых рубашках. «Опять эти акты о демонтаже фабрик, — бормочет он, перекладывая документы в картонную коробку. — Кто-то ведь специально засунул