Феридун Дюзагач

Эмир ковырялся в механизме сломанных карманных часов, когда Айше ворвалась в мастерскую на узкой улочке Фатиха. Ее пальцы дрожали, сжимая фотографию брата-подростка в потрепанной школьной форме. «Он пропал после смены в хаммаме Сулеймание», – голос сорвался на слове «пропал». Эмир вытер руки о промасленный фартук, достал из-под стола тетрадь с адресами: «Вчера грузчик со станции Сиркеджи просил починить часы. Говорил про «ночных рыбаков» у причала Хаски». За окном завыл ветер, срывая плакат с
Элиф, студентка-архитектор, каждую ночь просыпается в поту от одного и того же сна: узкая улочка в районе Балат, покосившаяся дверь с медной ручкой, запах жареных каштанов. Днем она находит это место случайно, забирая кофе в закутке у бармена Али, который молча протягивает ей старую фотографию — на ней женщина в платье 1940-х стоит у того же дома. "Ты знаешь, что это за место?" — Элиф вертит снимок в руках, но Али только пожимает плечами, протирая бокал тряпкой с пятнами от чая. В
Элиф, реставратор из стамбульской мастерской возле Гранд-базара, находит в подвале галереи потрескавшуюся картину XIX века с подписью «Айше». Запах плесени смешивается с ароматом кофе, который она пьет из жестяной кружки. В тот же день в галерею заходит Минджэ, художница из Сеула, приехавшая на симпозиум по азиатско-средиземноморскому искусству. Она замечает, как Элиф аккуратно счищает верхний слой лака скальпелем: «Вы всегда работаете без перчаток?» — «Кожа чувствует толщину слоя», —
Мурат, владелец крошечной автомастерской в районе Кадыкёй, каждое утро начинал с проверки счетов и ругани на запотевшие окна гаража. Его сын Эмир, 16 лет, прятал под кроватью рваные кроссовки, чтобы отец не увидел — тот ворчал: *"Куда ты их, в музей везешь? Заработаешь — новые купишь!"*. После школы Эмир тайком бежал к друзьям, Дениз и Арде, разгружать ящики на рынке у бухты. Деньги копил на гитару, но однажды Мурат нашел конверт с купюрами под матрасом. *"Ты что, наркотами