Такэси Томидзава

Хибари вытирала пот со лба, поправляя смычок, пока Касуми перебирала струны виолончели у запотевшего окна. «Опять ты ускоряешься во второй части», — бросила Касуми, тыча пальцем в ноты с кофейным пятном. Ая, развалившись на скрипучем стуле, закатила глаза: «Может, хватит цепляться к мелочам? Бетховен не в гробу переворачивается, если мы сыграем *allegro* вместо *andante*». Судзу, примостившись в углу с альтом, молча протянула Хибари платок — у той дрожали пальцы от бессонных репетиций. В
Юта работал в ремонтной мастерской возле станции Синагава, каждый вечер задерживаясь, чтобы перебрать старые часы с треснувшим циферблатом. Сакура, бармен из джаз-кафе «Blue Note» в переулке за токийским университетом, смеялась над его привычкой терять перчатки: «Опять левая где-то в мусорном баке? Я новую свяжу — с оранжевой ниткой, чтобы не спутал». Они встречались у таксофонной будки на углу 7-го квартала, где Юта оставлял для неё бумажные стикеры с цитатами из сборника Мисимы — единственная