Оливье Шарассон

Мари, 16 лет, тащит чемодан по узкой лестнице парижского дома на улице Лафит. Мать кричит снизу: *«Не урони скрипку, билеты в консерваторию уже куплены»*. Девушка молча поправляет потёртый ремень инструмента, задевая ведро с мусором у двери соседа. На третьем этаже старик в вязаном свитере передаёт ей конверт: *«От отца. Он звонил вчера»*. Внутри — ключ от гаража в Марселе и фото причала с
Клеман, худой архивариус в очках с треснувшей дужкой, каждое утро протирал пыль с папок в муниципальной библиотеке Лиона. Заваренный в жестяной кружке чай с мятой остывал, пока он разбирал письма 1943 года, найденные за шкафом при переезде. "Луиза, если ты это читаешь — спрячь чемодан под лестницей..." — шептал он, перебирая пожелтевшие листы. В соседнем кафе "Ле Ренар",
В Марселе Эмили Дюваль, новенькая в отделе по борьбе с организованной преступностью, каждое утро начинала с проверки старых дел в пожелтевших папках. Ее напарник Лукас Моро, заядлый курильщик с вечной пятидневной щетиной, ворчал: «Ты копаешься в том, что давно сгнило. Лучше займись отчетами по кражам в порту». В кабинете начальника Комба, где пахло лавандовым освежителем, Эмили настаивала: «Эти