Мелисса О’Брайэн

Лиам Соломон, детектив-инсайдер из отдела аномальных преступлений, каждое утро начинал с кофе в закусочной "Элмерс" на окраине Бруклина. Его напарник, Карлос Мендес, вечно жевал мятную жвачку и ворчал: «Опять труп с выжженным символом на груди — ты уверен, что это не твои родственники шалят?» На столе валялись фото жертв — все с одинаковыми метками: переплетённые кольца, напоминавшие
Эмили, медсестра из Чикаго, каждое утро перед сменой заезжает в хоспис к матери Лоррейн, которая путает даты и лица. В тумбочке у старушки лежит потёртая аптечка с гравировкой «С.Д. 1972» — вещь, которую та не выпускает из рук, даже когда забывает имя дочери. «Кто это С.Д.?» — спрашивает Эмили, разворачивая бинты. Лоррейн молчит, глядя в окно на промозглый дождь, потом бормочет: «Он вернётся за
Джимми, 23 года, в рваной косухе, таскает усилитель через грязный двор к гаражу, где Лола, его девушка, уже бьёт в барабаны. Они репетируют в Спрингфилде, штат Огайо, третий месяц подряд — местный бар "Красный койот" дал шанс выступить в четверг. Джимми работает ночами в закусочной "Бобер", жарит картошку фри. "Если не сорвём звук, нас вышвырнут как в прошлый раз", —