Антонина Венедиктова
Кинокартины с Антонина Венедиктова
Белый налив (2010)
Игорь Субботин, следователь из Москвы, приезжает в село Заозерное расследовать убийство Геннадия Петрова — местного бизнесмена, которого нашли в бане с проломленным черепом. В доме Петрова пахнет краской: недавно красили полы, но работа брошена. На кухне — самодельный самогонный аппарат, а в коридоре валяется перегоревшая лампочка. Участковый Семен Клюев, в грязной форме и с щетиной, ворчит: *«Тут каждый второго мог прибить. Петров земли скупал, долги собирал — врагов как грязи»*. Игорь
Исцеление любовью (2004)
Знаешь, история как из той самой мелодрамы, от которой сначала улыбаешься, а потом хватаешься за сердце. Вот смотри: Алешка Самойлов — парень-золото. Младшенький в семье, курсант мореходки, диплом на носу. Родители души не чают — ну а кто бы не таял перед этим улыбчивым сорванцом? Друзья толпой, таланты через край, да ещё и Катя Буравина рядом — красавица, умница, сама любовь с первого взгляда. В общем, идеальная картинка, как открытка с пожелтевшими уголками. И вот оно, заветное «завтра»:
Воровка (2001)
Представьте: родная сестра уводит у вас парня — да так, что аж дух перехватывает! Ну как тут не сломаться? Галя, видимо, не из тех, кто тихо плачет в подушку. Взяла да рванула обратно в свой провинциальный городишко, вся в обиде да в адреналине. А там — о, эти местные «сливки общества» с их показным шиком! Она же как хамелеон — втерлась в доверие, улыбочки направо-налево, а сама уже сети плетет. Честно, сначала думала: ну, поругаются-помирятся. Ан нет! Эта девчонка пошла ва-банк — крушит
Брызги шампанского (1989)
Знаешь, иногда смотришь кино — и будто кулаком под дых. Вот история парня: лето 42-го, его после ранения на месяц забрасывает прямиком в Москву. Казалось бы — ты живой, ты в тылу, вокруг люди смеются, трамваи звенят… Ан нет! Этот лейтенант, ему ведь лет-то, наверное, как мне сейчас, а уже весь израненный. И сидит он на скамейке в парке, шампанское в кадре (ну ты помнишь сцену), а у самого в глазах такая пустота... Представляешь? Вместо того чтобы вздохнуть — спасибо, мол, судьба, — он будто в