Табо Малема

На ранчо в саванне 13-летний Табо находит львенка-альбиноса, брошенного прайдом из-за белой шерсти. Отец мальчика, Джозеф, ворчит, закручивая гайки на сломанном ветряке: «Он не выживет без стаи. Да и скотоводы пристрелят, если увидят». Сестра Линди тайком таскает львенку обрезки козлятины из кухни, где на плите стоит чугунный котел с мамалыгой. К вечеру Табо строит у амбара клетку из ржавых труб
Тамика, пятнадцать лет, каждое утро бежит через рыжие холмы Соуэто, чтобы успеть на школьный автобус. Её младший брат Сайрус вечно забывает сумку с учебниками: «Опять я *малайт*?» — ворчит он, застегивая рваные кроссовки у ларька с *боереворсами*. У их соседки Номы, которая торгует вяленым мясом на углу, пропала собака — рыжий метис с шершавым пятном на боку. «Видела, как тот бледный *млунгу* из
Лина Мбеле, 16 лет, переезжает из Йоханнесбурга в Ванкувер к отцу Карло, итальянскому шеф-повару, после развода родителей. Ее мать Нома, преподавательница кулинарной школы в Соуэто, остаётся в ЮАР, отправляя дочери рецепты боботи в конвертах с марками в виде птиц. В квартире Карло на Робсон-стрит пахнет базиликом и жареным бананом — он пытается совместить спагетти карбонара с чакалакой, но Лина
Знаешь, иногда так надоедают эти бесконечные сериалы про Нью-Йорк с их гламурными сыщиками. А тут — бац! — действие вообще в Ботсване, в каком-то Габороне. Представляешь? Не таёжная глушь, конечно, но и не бетонные джунгли. Тут небоскрёбы соседствуют с ритуалами предков, а в местных кафешках на полном серьёзе обсуждают колдовство на детских костях. Жуть, да? Но чертовски цепляет — как будто