Tilman Strauss

Лена Браун, криминалистка с обгоревшими краями ногтей от постоянного курения, нашла в кармане жертвы ключ от почтового ящика на вокзале Zoo. Тело лежало в переулке за баром «Zum Spätkauf», где по четвергам играли гаражный панк. «Опять эта же вонь — миндаль и гнилые яблоки», — пробормотала она, доставая диктофон. В блокноте мелькнула запись: *«17:30, звонок от неизвестного — спросил про зеленый
В заброшенном доме на Вильгельмштрассе в Кройцберге 17-летняя Лена, в зеленой куртке с заплаткой на локте, поддевает гвоздем прогнившую доску пола. Томас, ее друг в выцветших кедах, светит фонариком: «Там что-то есть!» В руках у Лены – потрепанный дневник 1943 года. На первой странице – имя Эрика и карандашный набросок окна с решеткой. «Она пряталась здесь от бомбежек, – бормочет Лена,
Йонас, студент-архитектор из Кройцберга, находит в старом чемодане отца потёртый дневник своей сестры Лены, погибшей год назад в Дрездене при странных обстоятельствах. В тетради — схемы метро, зарисовки крыс с человеческими глазами и координаты заброшенного бункера под парком Тиргартен. В кафе *Zimt* за углом, где Лена всегда заказывала штоллен с миндалём, барменша Марта шепчет: «Она спрашивала
Представь: обычная операция немецкого спецназа, а в итоге — кромешный ад. Ворвались в наркопритон, двое торчков на месте, третий еле живой… Ну, думали, рутина. Ан нет! Потом начинается дичь — двое из своих гибнут при странных обстоятельствах. Типа «несчастный случай», но верится в это, как в снег в июле. Ребята, конечно, в шоке. Ну как так-то? Вчера пиво вместе пили, а сегодня их уже нет. И вот