Чан Цайсин

Ли Вэньлун, 72 года, каждое утро чинит треснувшую черепицу на крыше своего дома в деревне Циншуй. Внук Чэнь Юймин, приехавший из Тайбэя, пытается уговорить его продать землю застройщикам: «Дед, они дают в три раза больше рыночной цены. Ты же не сможешь тут одни овощи выращивать вечно». Вэнлун молча разминает пальцы, испачканные глиной от вчерашней починки глиняного кувшина, и бросает взгляд на заросший сорняками участок, где раньше стояла мастерская его отца. По вечерам он заходит в лавку
Ли-Чен, 12 лет, ковыряет треснувшую плитку в коридоре шестиэтажки в районе Дадаочэн. Вчерашний ливень оставил лужи у входа в лавку старьёвщика Вэйнана, где мальчик разбил банку с зелёным чаем — теперь призрак Сяо Лин, в клетчатом платье 70-х, преследует его, требуя уборки. "Ты же видишь меня, — щелкает каблуками девушка, перебирая чётки с потёртым янтарём, — значит, будешь искать, кто оставил эти бусы в вентиляции". Запах жареного тофу из квартиры 305 смешивается с ворчанием попугая у
Ли Вэнь нашел телефон в рюкзаке после уроков — старый кнопочный Nokia с царапиной на экране. Сообщение пришло, пока он покупал чай с тапиокой в ларьке у школы: *«18:30. Принеси волосы учителя химии. Секция 3, ящик стола. Не выполнишь — мать узнает про поддельные оценки»*. Сяо Мин, перемазывая соусом жареный цыпленок в бумажном пакете, хрипел: «У Чэня из 10-Б вчера взорвался велосипед. Говорит, опоздал на задание на две минуты». А-Линь, протирая очки от пара с супа, добавила: «Мой сосед исчез. В