В итальянском городке, где древние улочки хранят тайны прошлого, живет человек, чья жизнь погружена в постоянную борьбу за справедливость. Он — стойкий защитник порядка, чья репутация безупречна, а методы работы внушают уважение даже самым закоренелым преступникам. Однако его одиночество стало непроницаемым щитом, который защищает от разочарований в людях. В мире, полном лицемерия и алчности,
Когда судьба сводит его с юным Волфгангом Амадеем Моцартом, перед Йозефом Мысливечеком открываются новые горизонты. Он — чешский композитор, чья музыка завораживала и вдохновляла. Его имя гремело на всю Европу, но за кулисами его триумфов скрывались личные драмы и неразгаданные тайны. В этом биографическом фильме зрители погружаются в мир страстей и амбиций, где искусство и жизнь переплетаются в
Аличе и Томмазо, чья история любви длилась целых 15 лет, вдруг решают принять радикальное решение — расстаться. Но вместо привычных драм и обид, они решают провести это через тщательно разработанный план, превращая разрыв в почти научный эксперимент. На семейном ужине, собрав вокруг себя близких и друзей, они объявляют о своем намерении пройти через поэтапное расставание, стремясь сохранить
Лука, в рваной куртке с подпалиной на рукаве, копался в рюкзаке, вытряхивая последнюю банку фасоли. Софи присела на валун, растирая колено — вчера оступилась у ручья, синяк стал фиолетовым. "Там, за перевалом..." — она кивнула на север, где облака цеплялись за скалы, — "...может, люди?" Йохан, разбирающий рацию с потрескавшимся экраном, фыркнул: "Люди? После дыма в
Лука, 22 года, каждое утро открывал кафе *Caffè del Moro* в переулке за площадью Навона. За стойкой он чистил старые кофемашины, ворча на Марко, коллегу, который вечно опаздывал. В четверг утром к нему подсел мужчина в помятом костюме, заказал двойной эспрессо и оставил на салфетке номер телефона: «Спросишь про отца — звони». Лука выбросил бумажку, но вечером нашел ее в кармане, когда разгружал
Карло, архитектор из Милана, три дня подряд забывает забрать восьмилетнюю Софию из школы. Учительница звонит Беатриче, которая в это время пытается доделать репортаж о коррупции в мэрии. «Ты хоть помнишь, как выглядит твоя дочь?» — шипит она в трубку, пока София рисует на парте кота в жёлтом свитере. Вечером Карло, пахнущий растворителем от макета, варит пасту, но Марко, пятнадцатилетний сын,
Лука, 24-летний скульптор из Рима, снимал комнату в старом доме на Oranienstraße в Берлине. Его сосед, Эрих, 31 год, инженер-аутист, собирал на кухне модели поездов из деталей, найденных на блошином рынке Mauerpark. После полуночи Лука, разминая глину с запахом сырой земли, спросил: «Почему тебя раздражает, если чашка стоит не по центру стола?» — «Потому что это нелогично», — ответил Эрих, не
Феличе, рыжеволосый механик из Неаполя, чинил мопед у киоска с лимончеллой, когда на пыльной улице появился Людвиг в потёртой кожаной куртке. «Сломался в пяти километрах от площади Плебисцита», — буркнул немец, вытирая очки. Феличе, не отрываясь от двигателя, бросил: «Ты ж гнал, как на автобане. Сцепление плавится — тут не Германия, дороги кривые». Вечером они сидели в баре, где Людвиг пытался
Лука, пятнадцать лет, рылся в коробках на чердаке деда в Риме. Нашел потрепанный дневник с пометкой *«Апрель ’92»*, внутри — ключ от почтового ящика на вокзале Термини и фото женщины в красном платье. «*Кто это?*» — спросил он у сестры Беатриче, разглядывая пятно от вина на углу страницы. Она пожала плечами: «*Дед говорил, что до войны работал на киностудии… Может, актриса?*» В ящике оказалась