Гала Монтес

Хуан, 34 года, с утра копался в бумагах похоронного бюро *Сан-Паскуаль* на окраине городка Сан-Игнасио. За окном — гирлянды бумажных черепов, свисающие с балконов, но вместо музыки — тишина. На столе: папка с отметкой *"Невостребованные"* — три пропавших урны за неделю. В дверях — Кармен, 29, фольклористка в выцветшей юбке с вышитыми ацтекскими узорами. *"Твой дядя Лукас опять
Лайам, 17 лет, каждое утро чинит рыбацкие сети на причале Роксбери — захудалого городка, где даже маяк мигает через раз. В кармане джинсов затертый дневник отца, пропавшего полгода назад: *«Если найдешь это, проверь старый склад за пристанью. Там не только ржавые ящики»*. Эзра, сосед с вечным запахом сигарет, тычет пальцем в карту на последней странице: «Тут метка возле доков. Погнали до заката,
Знаешь, иногда кажется, что героиня сама себе враг — вроде бы дар какой-то крутой есть, видит то, что другим не дано, но… Не выходит из квартиры, блин! Представь: окна наглухо закрыты, двери на замке, а мир за стенами кажется ей какой-то жуткой ловушкой. И ведь не просто страх — прямо панические атаки, если за порог ногу высунуть. Говорят, это агорафобия? Ну типа да. Но честно, мне кажется, она