Соланж Сукрам

Лина Дюваль, семнадцать лет, каждое утро пробирается через сугробы к старой библиотеке Квебека, где работает ее бабушка Марго. В кармане потрепанного рюкзака — ключ от чердака дома, который она нашла в банке с кленовым сиропом. «Ты слишком много копаешься в прошлом», — бросает Марго, поправляя очки, когда Лина спрашивает о материнской куртке с вышивкой в виде волка. Вечером, разбирая коробки на
Лиам, 27 лет, бариста в захудалой кофейне возле станции метро «Юнион» в Торонто, каждое утро вытирал грязные кружки тряпкой с запахом плесени. София, 25, студентка-заочница с татуировкой совы на запястье, рисовала в блокноте карикатуры на пассажиров в переполненном вагоне. Их столкновение произошло в час пик: Лиам, опаздывая на смену, выронил ключи, София подняла, заметив на брелоке фото старой
Кейра Морроу, 17 лет, выходит из автобуса на окраине Хилсдейла — пригород с аккуратными газонами и чугунными почтовыми ящиками. В руках серый рюкзак с потёртым швом, внутри пачка поддельных справок о смерти родителей. «Из Чикаго, мэм, — отвечает она Марте Хейворд, директрисе приюта «Серафим», — после аварии некому было забрать». Марта, в синем жакете с золотой брошью, щурит глаза, но кивает:
Эмили, 22 года, моет кружки в кафе *Снежинка* на углу Мейн-стрит, когда замечает, что гирлянды на окне мигают вразнобой. «Опять проводка», — бормочет она, вытирая руки о фартук с вышитым оленем. Её младший брат, Люк, 15 лет, тащит в зал коробку старых игрушек из подвала: пластиковый ангел без крыла, смятые золотые шары. «Мама сказала, если не повесим это до вечера, Дед Мороз принесет уголь», —