Бабил Кхан

В трущобах возле химического завода в Бхопале живет Арджун, 32-летний инженер, чья куртка всегда пахнет серой. Он чинит насосы в цеху №7, где вентиляция сломана еще с прошлого муссона. Дома жена Мина стирает сари в тазу с трещиной, а их дочь Прия собирает фантики от леденцов, которые Арджун приносит с ночной смены. "Опять клапаны стучат, как проклятые", — говорит Рави, его напарник, вытирая тряпкой масло с рук. Арджун молча кивает: вчера он докладывал менеджеру Гупте о желтых пятнах
В старом районе Мумбаи, рядом с закопчённой лавкой сладостей, 24-летний Рави торопливо вытирает прилавок тряпкой. Его младшая сестра Аша, в потёртой школьной форме, тычет пальцем в экран телефона: *«Смотри, Нитин пишет — все уже у «Королевы мороженого», а ты тут с этими ladoo возишься»*. Рави хмурится, сдвигая очки на переносице. В соседнем переулке Пракаш, водитель рикши с татуировкой Ганеши на шее, ругается с уличным продавцом панипури из-за места у метро: *«Вчера ты занял мою точку, теперь я
Радж, инженер-электрик из Чандигарха, каждое утро пробирается через пробки на стареньком байке, чтобы добраться до полуразрушенной подстанции. Его соседка Прия, репортер местной газеты, втихаря снимает ржавые трансформаторы на смартфон: «Смотри, провода как спагетти — скоро опять всё гореть начнет». Вечером, за чаем с кардамоном у ларька, она сует ему распечатку: «Шарма, тот депутат с золотым Rolex, его племянник тендеры на ремонт выигрывает. Ты ж видел эти «новые» счетчики? 1947 года, блин!»