Беняпа Еанпрасом

Ниса, мойщица посуды в душной кухне ресторана «Золотой лотос», находит в кармане старого фартука ключ от заброшенного дома в Тхонбури. Там, под трещающим вентилятором, она раскапывает коробку с письмами матери — желтые конверты пахнут плесенью и ладаном. «Ты что, в детективы играешь?» — хрипит Пим, её соседка по общежитию, разглядывая фото 1987 года, где Чалермсак, отец Нисы, стоит с незнакомкой у лотка с папайей на рынке Чатучак. Ниса крадёт меню с цифрами, которые складываются в адрес на
Пим и Ноп, друзья из бангкокской школы в районе Чатучак, в пятницу после уроков прячутся от жары в пустом классе. Вентилятор скрипит, сквозь открытое окно тянет запах жареного риса с лотка у ворот. Пим рисует в тетради кота в очках, Ноп стучит линейкой по парте: «Через десять лет я куплю мотоцикл и уеду на Пхукет. Ты со мной?» Они рвут листок из учебника тайской литературы, пишут обещания встретиться ровно через десять лет у старой лавки с мангостинами. Пим засовывает бумажку в пустую бутылку
Пим, 17 лет, переехала с матерью из Чиангмая в старую квартиру в Бангкоке, где обои отслаиваются возле кондиционера. Каждое утро она заворачивает рисовые шарики в банановые листья, пока мать чинит зонты на фабрике. После уроков в школе с выцветшей формой цвета индиго Пим разносит заказы из кафе "Малиновый кот" — месит тесто для сэндвичей, пока хозяйка, тетя Лек, ворчит: *"Не вздумай пролить тайский чай, девочка, это не для твоей зарплаты"*. По вечерам Пим рисует в блокноте