Кармина Барриос

Карлос, водитель автобуса из Лавапьеса, каждое утро замечал странности. В четверг женщина в чёрном плаще села на заднее сиденье, не отрывая взгляда от окна. «Вам выходить?» — спросил он, но она прошептала: «Они в трубах». Дома, в пятиэтажке с облупившимся подъездом, Карлос нашел в мусоре пустые упаковки *Ивермектина* — их покупала жена Елена, фармацевт из аптеки на углу. София, их дочь, кашляла за ужином, и в салфетке остались черные нити. «Это аллергия», — сказала Елена, пряча дрожащие руки
Ларс, 22 года, разгружает ящики с сыром *Гауда* в семейной лавке на улице Ньиведейк в Амстердаме. Каждое утро он видит, как Элси, студентка из Роттердама, в красном плаще спешит на лекции в университет *VU*, спотыкаясь о брусчатку. «Опять не выспалась?» — кричит он, вытирая руки о фартук. Она останавливается, поправляет очки: «Третью ночь подряд ремонт у соседей — дрель в три часа, как по расписанию». В ее рюкзаке торчит потрепанный томик Мультатули, а на дне — ключи от велосипеда, украденного
Лусия Моралес, 17 лет, втирает пятно от грязи на джинсовой куртке, пока её младший брат Эмилио ковыряет палкой в илистой луже у старого причала. Их дом в деревне Сан-Херонимо, затерянной среди испанских болот, пахнет сыростью и жареным миндалем — бабушка Марта вечно что-то жарит на кухне. «Опять полезешь в трясину?» — бросает Лусия, заметив, как Эмилио прячет в рюкзак верёвку и фонарик. Он молчит, поправляет очки с треснувшей линзой. К вечеру на столе появляется записка: *«Нашёл следы. Вернусь
Маркос, 24 года, воровал обезболивающие для матери из аптеки на улице Толедо. Его младший брат Давид, 19, случайно застрелил наркодилера в переулке за баром «Эль Сур» — пистолет дрожал в его руках, когда раздался хлопок. Они спрятали тело в старом холодильнике за авторемонтной мастерской, а оружие закопали под рыхлой плиткой в их квартире в Лавапиес. «Ты вообще понимаешь, что теперь будет?» — Маркос вытирал тряпкой пятно крови на джинсах, пока Давид, бледный, крутил в руках ключи от украденной