Когда молодой ветеран Ной возвращается домой после службы, его жизнь кажется разбитой на осколки. Неприятный инцидент на поле боя оставил его с психологической травмой, гораздо более серьезной, чем физические ранения. Его семья и друзья получили строгие указания: ни в коем случае не давать Ною узнать о плохих новостях, чтобы не усугубить его и так хрупкое состояние. Но как долго можно
Лиора, 27 лет, с рыжими кудрями до плеч, каждую среду протирает стойку в караоке-баре *Neon Hummus* на окраине Тель-Авива. В углу зала — треснувший экран с титрами на иврите и арабском. «Ты опять забыла сменить фильтр в кондиционере?» — бросает ей Шимон, владелец, разбирая пачку сигарет «Дерех». В 23:15 заходит Амир, водитель маршрутки №48, с потёртым плейлистом песен на идише. Его смех
В военном госпитале под Иерусалимом медсестра Лирон Коэн каждое утро начинала с проверки запасов бинтов и антисептиков, пока санитар Давид Мизрахи дымил сигаретой у заднего входа. Их диалоги сводились к перепалкам: *"Опять фонарики в аптечке кончились? Ты хоть понимаешь, что ночью без них резать придется?"* — бросала Лирон, засовывая в карман халата шоколадку «Элит». Давид в ответ
Амир, водитель автобуса с облупившейся краской на капоте, каждый день объезжает блокпост у въезда в приграничный городок. Его маршрут — пустые сиденья, школьники с рюкзаками и старухи в платках. На КПП солдат Лиор, 19 лет, щурясь от солнца, тычет пальцем в трещину на лобовом стекле: «Опять везешь тех, кто за стеной?» Амир молча протягивает документы. В кармане у него смятая распечатка — счет за