Ли Гю-сон

Минджун, бывший таможенник с шрамом через левую бровь, встречается с Хеджин в закусочной у порта Пусана. Она в красных кроссовках, жует жвачку, кладет на стол синий USB-накопитель: «Данные по контейнеру 457-В. Половина денег сейчас, или сожгу в микроволновке». Он пересыпает соль из солонки на салфетку, рисует маршрут грузовика: «Если соврешь — найду через двоюродного брата из Инчхона». Сделка
Кан Мин Хо, адвокат низшего ранга, с утра копался в бумагах в своей конторе на окраине Хансона. Стены из серой глины пропускали холод, а на столе лежал подсохший *тток* — подарок от старухи-соседки за помощь в споре с торговцем рисом. В дверь ворвалась Ли Со Ён, дочь красильщика, с обожжёнными пальцами: «Они сожгли мастерскую отца, говорят, долги. Но мы… мы всё вернули!» Мин Хо, разминая затекшую
Ли Минчжэ, 28 лет, каждое утро протирала пыль с полок в семейной прачечной «Чистое утро» в переулке Итэвон. Ее младший брат, Ли Сокхён, 19 лет, постоянно забывал выключить старую кофеварку, оставляя горький запах горелых зерен. «Опять сэкономил на автоматической? — ворчала Минчжэ, выдергивая вилку. — Когда ты научишься жить по-человечески?» Сокхён, не отрываясь от сборки дрона на полу, бросал:
Хёджин, бывший бухгалтер с поддельным дипломом, рылся в архивах заброшенного офиса *Daeyang Group* в районе Каннам. Его пальцы перепачканы чернилами от старых чеков — он искал следы незаконных транзакций через офшоры в Сингапуре. «Ты уверен, что это не самоубийство?» — спросил он по телефону Чан Миху, дочь погибшего директора, пока перебирал фотографии её отца с перерезанными венами. В углу