Сарунчана Аписамаймонгкол

Ной, парень в потертой кепке с нашивкой дракона, каждое утро поджидает Лию у входа на рынок Чатучак. Он прячет за спиной стакан *салапао* с кокосовой начинкой — она вечно опаздывает на завтрак. «Эй, забыла кошелек… опять», — бормочет он, когда Лия, в синей рабочей жилетке с пятнами от краски, спотыкается о ящик с мангустинами. Она хватает булочку, смеется: «Специально оставила, чтобы ты догонял». Ее мастерская — переделанный гараж за автобусной станцией — завалена эскизами мостов и огрызками
В душном переулке района Банг Рак, Ной, продавец жареных кальмаров, заметил, как Лина, его соседка-студентка, копается в земле у треснувшей канализационной трубы. «Ты опять про свои сорняки?» — хрипло спросил он, вытирая ладонью пот с шеи. Лина молча протянула ему стебель с лиловыми лепестками, пронизанными алыми жилками. «Это не *просто* сорняк. Видишь, как пульсирует сок?» — ее пальцы дрожали. К вечеру у лавки Ноя началась давка: покупатели, попробовавшие его новый соус с тертыми лепестками,
Тиан приезжает в горную деревню Пха Пун Дэн с рюкзаком, забитым лекарствами и блокнотом, где дрожащим почерком записаны фразы на языке акха. Местный начальник Торфан в зелёной форме лесничего хмуро проверяет документы: «Ты тут надолго?» — «Пока не научусь варить суп с крапивой», — бросает Тиан, пряча под курткой шрам от трансплантации. По вечерам он тайком разглядывает фото Тораенг — девушки в школьной форме, чьё сердце теперь стучит у него в груди. Дети смеются, когда он путает названия трав,