Вера Полякова

Артем ковырял ключом в замке «Жигулей», когда Катя подошла, перепачканная в глине после раскопок у старого элеватора. «Опять твой дед бубнит про секретные тоннели под гаражом?» — спросила она, разглядывая карту с отметками красным маркером. Вместо ответа он протянул ей потрепанный дневник с водяными пятнами: «1947 год, инженер Петров… Говорит, здесь установку испытывали, которая светилась, как
Игорь Петров, следователь с пятном ржавчины на пряжке ремня, копается в делах об убийствах на окраинах Петербурга. Жертвы — мужчины 30–40 лет, их тела выложены в позах классических статуй: один замер с рукой, протянутой к небу, другой — склонился над воображаемой книгой. В карманах находят куски гипса, пахнущие клеем «Момент». Начальник кричит Игорю: «Ты опять застрял в этих художествах? Люди
Лиза, учительница литературы с потёртым сборником Чехова в сумке, каждое утро заходит в палату к Артёму — шестнадцатилетнему парню, впавшему в кому после ДТП. Она читает ему вслух его же сочинение про «Вишнёвый сад», где он назвал Раневскую «барыней с кредитами». «Ты же понимал, что всё это не просто слова, — бормочет она, поправляя капельницу. — Проснись, объясни». В тумбочке у кровати лежит его
Ой, мамочки, вот это работа у Веры Михайловны! Представляете — заведующая отделением, где будущие мамы лежат. И это ж не просто бумажки подписывать, а каждый день как на передовой: то одна пациентка еле держится из-за слабого здоровья, но ребёнка рожать хочет вопреки всему, то другая — слёзы льёт, потому что родня против, а третья вообще в отчаянии — думает, как бы от малыша отказаться… Сердце,
Представляешь, 1812 год — Наполеон драпает из России, а его армия в панике топит в озере весь награбленный хлам: золото, серебро… и какие-то древние скрижали с магическими символами. Типа, *«ну их, всё равно не понять»*. А теперь самое смешное: эти артефакты спустя два века оказались ценнее биткоина! Только вот беда — если тёмные ребята их найдут как раз в момент, когда к Земле летит хвостатая
Представь: гламурная вечеринка, шампанское льётся рекой, все смеются, а в углу — она. Хрупкая, бледная, как призрак в этом море блёсток. И вдруг ловлю её взгляд — губы шепчут «Помогите…» беззвучно, но так, что аж мурашки по спине. Эх, Пашка, думаю, ну вот и началось. Журналист-то ты, журналист, а сердце как у первокурсника — сразу в пятки ушло. А потом — бац! — вижу её снова. Сидит, как кукла на
Вот как можно переписать текст, сделав его более живым и неформальным: Знакомьтесь – Настя и Андрей. Работают вместе, вроде как идеальная пара, но... Всё под ковром – встречаются тайком. А почему? Да Андрей боится, что повышение на работе пролетит, если начальство узнает про их роман. Ну знаете, типичный карьерист – для него офисный кабинет важнее, чем вечера при свечах. Настя-то давно смекнула:
Знаешь, как бывает — вроде всё нормально, а потом бац, и жизнь переворачивается. Вот у Маринки, обычной пятнашки, которая вроде только о первой любви да уроках думала, вдруг лейкоз находят. Представляешь? Родители — в шоке, глаза как у оленей в свете фар: "Срочно за границу, только там спасут!" А врач-онколог Ольга Николаевна, эта каменная стена в белом халате, их останавливает:
Вот, знаешь, история про этих двоих — Машу и Володю — прям за душу берет. Представь: война раскалывает все вокруг, а они, как два сумасшедших мотылька, даже дня не могут друг без друга. Влюблены по уши, но тут не цветы да свидания — взрывы, грязь, страх, который въедается под кожу. И как тут сохранить это хрупкое тепло между ними? Ведь война ведь не только землю рвет — она и людские сердца