Нина Гарбирас

Вот так, наверное, все и началось. Генри Кридлоу всю жизнь втискивал себя в чужие рамки — знаешь, как в тот узкий костюм с распродажи, который жмет под мышками, но ты носишь, потому что «надо». Улыбался, когда хотелось орать. Кивал, хотя внутри все переворачивалось. «Правила, Генри, правила», — твердил он себе, прогибался под каждого, как тростинка на ветру. И вроде все шло по плану: работа, жена, друзья-приятели... Пока однажды утром он не поймал себя на мысли, что в зеркале — пустота. Нет, не