Виктория Моррисон

Джек Кэйд, детектив из Кардиффа, приезжает в деревню Блайнау после того, как на окраине леса Гвиннт находят тело фермера с вырванным горлом. В кармане жертвы — зажатый клочок серой шерсти. Местный бармен, Дай Томас, потягивая виски, бормочет: *«Зря вы копались в тех пещерах, мистер Рис… Зря»*. Кэйд замечает царапины на дубовой двери амбара — слишком глубокие для животного. Вечером в пабе «Кривой дуб» медсестра Лиза Ховард показывает ему рентгеновские снимки: на костях прошлогодней жертвы —
Эбенезер Скрудж, седой ростовщик с вечно поджатыми губами, коптит стенки конторы на Мэри-Энн-Лейн. Его пальцы, испачканные чернилами, лихорадочно пересчитывают шиллинги, пока Боб Крэтчит, подчинённый в заплатанном сюртуке, дрожит у камина с потухшими углями. «Закрой форточку, Крэтчит, — бросает Скрудж, не отрываясь от гроссбуха. — Сквозняк свечи задувает». Вечером, возвращаясь в особняк с облупившейся штукатуркой, он отмахивается от нищих: «Чтоб ваши подаяния горели в аду!» На лестнице,
Джейк Моррис, ветеран-сантехник из Брикстона, замечает синий налёт на водопроводных трубах в подвале многоэтажки. «Смотри, как ржавчина пузырится», — бормочет он соседу-студенту Арвинду, пока тот снимает образцы на камеру смартфона. Через три дня Арвинд лежит в изоляторе госпиталя Св. Томаса с температурой 41°, выкрикивая обрывки фраз на хинди. Сестра Джейка, Лиза, фельдшер скорой помощи, крадёт из аптечки ампулы морфина, когда свет в палатах начинает мигать: «Бери детей, едем к докам», —