Винит Шарма

Сарат, в синей кофте с выгоревшими на солнце рукавами, разбирала коробки в цюрихской квартире. На кухонном столе — пачка писем от матери из Мумбаи, пропахших кардамоном. Арджун, её муж, щёлкал калькулятором: «Здесь за аренду платим вдвое больше, чем за наш старый дом у моря». Дочь Прия, перебиравшая учебники на немецком, вдруг швырнула тетрадь: «Они в школе опять называют меня “чапати”». Сарат
Мини, 19 лет, втихаря коптит в гараже старый Royal Enfield. Отец Сукхибир ругается, когда застает её с гаечным ключом: «Опять с этим железом возишься? Соседи шепчутся — невеста с вонючими руками!» В ответ она бросает тряпку в ведро с мазутом: «Лучше в грязи, чем в твоих дурацких сари на званных ужинах». По вечерам она пробирается через переулки Лудхияны к автосервису «Джха-братья», где механик
Рави, 19 лет, подрабатывает в чайной лавке возле вокзала Виктория в Мумбаи. Каждое утро он вытирает липкие столешницы тряпкой с запахом карри, пока хозяин, толстый Санджай-кака, кричит: *"Быстрее крути самосы, мальчик! Клиенты ждут, а твои руки — как ноги слона!"*. Однажды к стойке подходит девушка в выцветшем сари — Прия, 22 года. Она тычет в лицо Рави потрепанной фотографией:
Шиваджирао Гаджрадж Сингам, переведенный из Мумбаи в провинциальный Гоа, сталкивается с местной сетью коррупции. Его жена Сварна, усталая от постоянных переездов, пытается обустроить квартиру с синими ставнями, жалуясь на запах рыбы с соседнего рынка: «Опять эти креветки в ведре — ты хоть окно закрой!» На первом же задании Шиваджирао задерживает подростка Аджу за кражу кошелька, но вместо
Представьте: два британца гибнут в глухих джунглях какого-то заповедника с пафосным названием Орбит. Ну, вы же знаете, как это бывает — местные тут же шепчутся про тигра-людоеда. Типа, зубы-когти, шерсть в крови… Жуть! И вот наши «герои», журналист Крит и его напарница Рия (похоже, они вечно влипают в такие истории), решают копнуть поглубже. Ну а что еще делать, когда редакция требует хайпа? А