Ханна Бамберг

Лиза Морган, 34-летняя архитектор из Чикаго, каждое утро втискивает флаконы с гонадотропином между банками маринадов в дверце холодильника. «Две недели — и эмбрион подсадят», — бормочет она, глядя на календарь с кружками, закрашенными красным маркером. Её муж Джеймс, менеджер автосалона, за завтраком листает новости о кризисе, пока Лиза считает вслух, сколько тысяч они уже потратили на клиники. «В прошлый раз гормоны скакали, как у подростка», — говорит она, разбивая яйцо на сковороду. Джеймс