Моэ Тоёта

Рудольф, бывший танк гильдии Героев Ветры, роняет щит во время боя с Гниющим Древом в лесу Громовой Пасти, из-за чего отряд теряет три бочки с зельями исцеления. Капитан гильдии, Ларс, выгоняет его со словами: «Щит — это твоя рука, а не украшение». Сгорбившись, Рудольф продаёт доспехи за 15 серебряных и уезжает в деревню Острин, где покупает покосившуюся хижину с дырявой печкой. Первую неделю он латает крышу смолой и корой, разбивает грядки под картошку, а по вечерам чинит старый комод с
Мидзуре Юдзуки задерживается у окна в школьном коридоре, пока ее одноклассница Ноэль Касуки настраивает гобой за партой. В оркестре Мидзуре играет первую флейту, Ноэль — вторую гобоистку, их партии в новой пьесе переплетаются, как диалог. «Ты снова пропустила паузу перед репризой», — говорит Ноэль, не поднимая головы, протирая трость платком. Мидзуре теребит прядь волос, зажав футляр с инструментом под мышкой: «Я просто… стараюсь не отставать от темпа». На столе между ними лежит распечатанная
Маю, старшая из сестер, каждое утро замешивает тесто в пекарне, доставшейся от матери. Ее пальцы, покрытые засохшей мукой, механически выбивают ритм на столе, пока младшая Ая раскладывает булочки с карри на витрину. "Снова подорожала мука, — бормочет Маю, — придется договариваться с тем парнем из префектуры". Средняя, Хибари, в углу пересчитывает выручку, поправляя очки, заляпанные жиром от круассанов. Клиенты ворчат: "У «Токио-Март» скидки на французский багет". Сестры
Хирото Кадзима, 23 года, каждое утро едет на велосипеде от съемной однушки в Адати до фабрики у реки Аракава. По пути он останавливается у автомата с *Royal Milk Tea*, бросает монету со сколом — привычка с института. На работе сортирует пластиковые детали для электроники, слушая через наушники подкасты о морских звездах. Вечером в закусочной «Хару» за углом оставляет на салфетке каракули: «Сегодня конвейер сломался на 17 минут. Успел дорисовать щупальце». В четверг утром на станции Кита-Сэндзю