Ирина Вавилова

В подвале переоборудованного под госпиталь дома Гуля, худенькая девушка в поношенном халате, таскает ведра с кипятком. Раненый солдат Петров, у которого оторвало ногу, хрипит: «Сестричка, дай глотнуть, а?» Она подносит котелок к его губам, но вода выливается мимо — у парня началась горячка. За стеной грохочут взрывы, стекла сыплются на разложенные на полу шинели. Медсестра Мария, коренастая
Представляешь, обычный парень — биолог, книжный червь в очках, а тут бац — вляпался в какую-то шпионскую кашу с иностранными агентами! Ну вот правда, ну как так-то? Сидел себе, наверное, спокойно мхи изучал или там инфузорий-туфелек, а теперь вынужден метаться между пробирками и погонями. Но это ж наш человек, советский — не спасовать же! Лично меня всегда цепляло, как в таких историях обычные
Знаешь, иногда кажется, будто все вокруг — огромный театр, а мы просто зрители с билетами в дрожащих руках. Вот смотришь на чужие поступки, слушаешь эти вечные споры о правде и лжи... А потом ловишь себя на мысли: да кто вообще решил, что мы вправе кого-то судить? Серьёзно! Тыкнешь пальцем в экран или в соседа — мол, виноват! — а сам-то в зеркало когда последний раз смотрел? У меня, например,