Арам Саргсян

В Ереване, в районе Конд, Анаит Мкртчян, 34 года, работает в химчистке. Каждую среду она заходит в кафе "Арагиль", где треснутая чашка с кофе стоит дешевле. Там встречает Лиду, свою сестру, которая разбирает архивные фото из старой коробки. "Опять ищешь её?" — бросает Лида, не отрываясь от снимка 1998 года, где их тетя Сусанна в чёрном платье стоит у полуразрушенной церкви. Анаит молчит, достаёт из сумки письмо с печатью больницы — диагноз матери, Альвины, с пометкой
Ара, бывший автослесарь, копался в двигателе старого «Запорожца» возле рынка «Вернисаж», когда к нему подошла Лилит — официантка из кафе «Джандук». Она протянула потрепанный блокнот с расчетами: «Гагик говорит, в пятницу инкассаторы заезжают на склад за мясом. Там два охранника, Сурен и Армен, оба после обеда курят у задних ворот». Ара вытер руки об промасленную тряпку, кивнул: «Нужен грузовик с рефрижератором. И чтоб Вардан с камерой следил — у него связи в полиции». Лилит засмеялась: «Ты же
Гаянэ, 23 года, каждое утро торопилась на рынок «Вернисаж» в Ереване, чтобы продать керамику, расписанную бабушкиными узорами. В углу прилавка валялся потрепанный блокнот с набросками ее мечты — дизайнерского магазина в старом здании мельницы у реки Раздан. Армен, ее брат, ворчал, закидывая коробки в микроавтобус: «Снова эти горшки? Лучше бы кофе варила». Однажды утром они нашли в мастерской письмо от деда из Гюмри — он просил перевезти старый ткацкий станок, сломанный еще в 90-х. Гаянэ
Армен Петросян, замначальника отдела благоустройства ереванской мэрии, каждое утро покупал кофе с корицей у ларька напротив Матенадарана. В кармане пиджака — смятая распечатка жалоб на снос гаражей в квартале Норк. Друг детства Давид, таксист, ворчал за рулём: «Вчера опять грузовики с щебнем возле Аванского карьера видел. Ты ж знаешь, чьи там подряды?» Армен молча смотрел на трещину в лобовом стекле, вспоминая, как месяц назад находил в документах повторные платежи за асфальт, которого на улице