Михаэла Розен

Лина Морин, 34 года, медсестра из Берлина, каждое утро протирает спиртом треснувший столик в своей однокомнатной квартире в Кройцберге. После ночной смены в больнице Шарите она находит в ящике комода конверт с выцветшими марками ГДР — письма от отца, исчезнувшего в 2003-м. «Почему сейчас?» — бормочет она, разглядывая открытку с видом горного озера в Баварии. В автобусе до Гармиша сосед-фермер, пахнущий сигаретами и навозом, спрашивает: «Ты из тех Моринов, что раньше мельницу у ручья держали?»
Мартин Беккер, инспектор из берлинского LKA, присел на корточки возле разбитой витрины магазина на Варшауэрштрассе. Дождь смешивал кровь на асфальте в розоватые лужи. В кармане жертвы, Эльзы Ритер, он нашел чек из аптеки на обезболивающие и ключ от почтового ящика. «Опять этот запах, — пробормотал он, нюхая перчатки, — миндаль и ржавчина». Его напарник Йенс, жуя булочку с маком, показал на граффити на стене: перевернутый треугольник, как на фото из дела 2009 года. За кофе в автомате у морга
В Мюнхене полицейский Маркус Бреннер, в мятом плаще и с недельной щетиной, ищет пропавшую 17-летнюю Лену Шмидт. Он обходит пустой детский парк возле ее дома, подбирает с земли сломанный телефон с наклейкой группы *Rammstein*, замечает следы шин на грязи — слишком широкие для обычной машины. Его напарник Герхард, в очках с толстыми линзами, ворчит: «Прокуратура засыпет нас бумагами, если полезешь без ордера». Маркус молча закуривает, бросает окурок в лужу — кольца дыма смешиваются с туманом над
Элли Шмидт, детектив из мюнхенского уголовного розыска, копается в бумагах на столе, заваленном пустыми стаканчиками от кофе. В участок привозят мужчину в рваной куртке — Лукас Бреннер. Он не помнит ни имени, ни как оказался возле озера в парке Английский сад. «На мне кровь, но я не знаю, чья», — бормочет он, сжимая в руке смятый билет на поезд из Берлина. Элли замечает следы инъекций на его локте, звонит в больницу, чтобы проверить базу данных. Медсестра со вздохом сообщает: «Он уже третий раз