Пён Джон-су

Соён, семнадцать лет, каждое утро покупает жареные блины в ларьке у станции Синчхон. Её рюкзак вечно пахнет старой бумагой — из-за блокнота, куда она записывает цитаты из Достоевского. В классе игнорирует одноклассника Минхо, который пытается списать её домашку по математике: *«Ты вообще слушаешь, что я говорю?»* — он стучит ручкой по парте, оставляя синие чернила на рукаве её формы. После уроков
Ли Джунхо втирал спирт в руку после забора крови — привычный жест после месяцев в подвальной лаборатории возле станции Итхэвон. На столе валялись распечатки с графиками роста клеток, а в холодильнике между пробирками лежал его сэндвич с тунцом. «Ты точно не примешал тут мои ДНК к этим дрожжам?» — спросил он коллегу Пак Сынгона, указывая на чашку Петри с мутной субстанцией. Ответом стал лишь
Минхо, водитель доставки с облупленным термосом в руках, каждое утро оставляет контейнеры с кимбапом у дверей клиентов. Его маршрут — узкие переулки вокруг рынка Намдэмун, где старушки в резиновых перчатках перебирают капусту, а запах жареных кальмаров смешивается с выхлопами грузовиков. В четверг он натыкается на Соён — владелицу крошечной прачечной «Чистое утро», которая, вытирая руки о фартук
Вот, представляешь: парень из Кореи, а работает… няней! Да-да, не ошиблась — именно няней. Только-только отучился в какой-то крутой американской школе, вернулся домой — и сразу в бой: ищет работу. Но как же тут сложно-то, а? Ну ладно бы просто парень — так ещё и симпатичный, этакий краш с ангельской улыбкой. Кто ж его всерьёз воспримет в такой профессии? То ли родители брови хмурят, то ли в