Бруно Пунзалан

Мария, в платье, выгоревшем до бледно-голубого, спотыкается о корни баньяна, пробираясь к деревне Сан-Исидро. Рядом — доктор Эмилио с потрескавшимся кожаным чемоданом, где лежат флаконы хинина и ржавые щипцы. «Здесь нет больницы, только шаман да мангровые заросли», — говорит рыбацкий мальчишка, указывая на хижины на сваях. Вместо аптеки — глиняные горшки с липкой смолой, вместо карт — слухи о пещере с петроглифами, где пропала сестра Марии, Лусия. Ночью старик в рваной рубахе шепчет: «Она
Представь только: наш парень Билл еле ноги унёс с этого проклятого острова, где мутанты так и шныряют из-за каждого куста. И что ты думаешь? Не прошло и пары месяцев — он опять туда рвётся! Ну конечно же, не один — втянул в эту авантюру какую-то шикарную журналистку, которая, видимо, решила, что сенсация важнее здравого смысла. Мол, "ой, какой крутой репортаж будет!" Ага, сейчас... И знаешь, что самое мерзкое? Когда они туда доперлись, оказалось, что этот чокнутый Лорка — тот ещё
Знаешь, иногда старые фильмы цепляют так, что диву даёшь. Вот недавно пересматривал один — про морпехов во Вьетнаме. Ожидал стандартную военку, а в итоге завис на краю дивана до финала! Там же не просто перестрелки — каждая сцена как пощёчина. То эти ребята в джунглях ползут, пот с лица солёный, комары... А потом бац — затишье, и от этого ещё страшнее. Честно, иногда аж душу выворачивало. Помнишь сцену, где они в болоте? Камера так снимает, будто сама вода их затягивает — я даже ноги