Яо Хунгуй

В старом квартале Чэнду Ли Шань, 27 лет, каждое утро подметала тротуар перед типографией, где печатала пропагандистские листовки. Ее сосед Чжан Вэй, таксист с привычкой жевать леденцы со вкусом жасмина, однажды принес коробку с разбитым радиоприемником: «Слышал, как они глушат волны? Здесь что-то еще ловит». Запах типографской краски смешивался с дымом от уличного гриля, пока они копались в схеме, случайно настроившись на передачу с искаженным голосом: «Завод №3 в Лояне… дети в цехах…». Через
Линь Мэй, 23 года, каждое утро в пять поднималась на ферму «Золотой гребешок» в деревне Шуйань, провинция Сычуань. Её руки в мозолях от корзин с кукурузой, запах влажного сена смешивался с дымом от печи, где старуха Лю варила кашу на завтрак. «Опять яйца с трещинами, — ворчала Линь, перекладывая продукцию в картонные ящики, — Чжан Вэй, смотри, чтобы крысы не пролезли в склад». Чжан, её друг детства, в засаленной куртке, чинил сетку на курятнике: «Сам знаю. Ты лучше скажи, когда за электричество