Рубен Самора

В пригороде Брекенриджа детектив Джек Меррик, заваривая растворимый кофе в потрепанной кружке с надписью "World’s Best Dad", получает звонок о перестрелке у старого зернохранилища. На месте он находит тело местного наркодилера Рикки Торна, а рядом — гильзу от редкого патрона 9×21 мм, который годами не встречался в штате. В участке начальница Лора Гарза, перебирая папки с метками
Лиам, 27 лет, механик из Лос-Анджелеса, находит в багажнике разбитой Toyota Camry пожелтевший дневник с картой. На страницах — пометки красным маркером: «Сан-Диего, погранзастава», «12 миль к югу от Тихуаны», рисунок петли с надписью *«Они не простят»*. В гараже пахнет маслом и ржавыми ключами. «Эй, Луис, это чё за хрень?» — кричит он коллеге, тыча в схему. Тот пожимает плечами: «Бро, машину с
Комиссар Марко Рицци, в мятом пиджаке и с сигаретой за ухом, торопливо допивает эспрессо в баре на площади Пьяцца-дель-Плебишито. Его напарница, Серафина Конте, втирает пятно от вина на блузке, пока листает отчёты о пропавших грузовиках с фармацевтического склада. «Смотри, — тыкает она в распечатку, — все водители исчезли после заправки на автостраде А3. Там камера поймала этот номер». Марко
Представь себе Ла Колину — забытый богом квартал, где даже воздух пропитан отчаянием. Наркоторговцы тут как короли: диктуют правила, давят страхом. И вот в этой адской круговерти случается дичь: кто-то пристрелил местного криминального авторитета. Брат погибшего, Аче, парень вроде не промах, но... Он же мечтатель! Вместо стволов и разборок — гитара в руках, ритмы кумбии в голове. Собрал ребят,