Людовик Дэй

Люк, 16 лет, копался в старом комоде на чердаке бабушкиного дома в Нормандии, пока Элиз, его сестра, разбирала коробки с пожелтевшими газетами 1940-х. В ящике с запахом лаванды он нашел карманные часы с треснутым стеклом и выцарапанными буквами «М.Р.» — Марсель Ривуар, имя их прадеда, погибшего при оккупации. «Они тикают задом наперед», — прошептал Люк, поднося часы к уху. Элиз, поправляя очки,
Луиза, оператор с фиолетовым кабелем за спиной, и Антуан, звукорежиссер в потертой кепке, каждое утро спорят у кофемашины в парижской студии на третьем этаже дома 1960-х. «Ты опять забыла аккумуляторы? Клиент через час приедет!» — Антуан стучит пальцем по столу, где валяются наушники и чек из магазина электроники на углу улицы Мобер. Матильда, гримерша, втискивается между ящиками с кистями: «Если